Юдоль - Страница 64

К оглавлению

64

Он шагнул вперед и сбросил капюшон плаща. Клочья тумана продолжали застилать двор крепости, но лицо незнакомца вдруг оказалось близким. Таким близким, словно Кай лежал, опрокинувшись навзничь, а незнакомец склонился над ним.

Лица у того не было. Под капюшоном зияла черная пропасть, на дне которой красными щелями светились глаза.

— Пошли за мной, — зашумело в ушах Кая, и вдруг неведомая сила поволокла его к арке ворот. Вот он сделал один шаг, другой, опустился на колени, пытаясь остановиться, упал ничком, замедлился, но что-то, что было сильнее его в несколько раз, продолжало тянуть его вперед. Что-то затрещало под грудью. Задыхаясь, Кай бросил взгляд на едва начинающее заживать плечо и с удивлением увидел, что опутывающая его торс кружевная рубашка словно напиталась соками. Зеленые нитки обратились зелеными ветвями, которые цеплялись за камень, вонзались корнями в швы в мостовой, задерживали Кая.

— Мечи, — шепнул голос Варсы ему в самое ухо.

— Что? — почти теряя сознание от скручивающей тело боли, просипел Кай.

— Мечи! — повторился шепот.

Он приподнялся над камнем и вонзил между серыми брусками черный меч, но стоявший все там же в арке незнакомец вскинул руки, и Кая начало разворачивать, загибать вокруг клинка.

— Второй меч, — отозвалось в ухе.

— У него нет клинка, — процедил, простонал сквозь стиснутые зубы Кай.

— Накорми его, — был ответ.

— Иди за мной, — продолжал тянуть холодом из прохода незнакомец.

Кай смотрел на странный меч одну секунду. Черный обрубок вместо клинка, странная рукоять, навершие в виде опрокинутого сердца с жадным отверстием-устьем. Решение пришло мгновенно. Он согнул правую ногу и вонзил навершие в бедро. Страшная боль едва не заставила выпустить и второй меч, но сквозь муку он уже знал, что и в его левой руке тоже есть меч, и тут же вонзил неведомо откуда взявшееся лезвие в камень.

— Я не прощаюсь, — донесся откуда-то издалека голос, в котором было больше досады, чем злобы, а Кай поплыл, полетел в черную пропасть.

Он выбрался из нее только под утро. Опасность, страшная опасность заставила его открыть глаза, поднять ставшие каменными веки. Над двором крепости начинался рассвет. Все спали. Спала Васа, согнувшись у потухшего костра. Спал Мити. Посапывала, уткнувшись носом в спину Каю, Каттими. Спали дозорные и сторожевые. Не спал только конь Кая. Фыркая и порыкивая, он перетирал зубами разодранную тушку хорька. Путника Аиша у костра не было. Лошади Каттими не было. Только исходил удушливым сонным дурманным дымком оставленный в углях котелок. Кай поднял ружье и разрядил его в голову собственного коня.

Глава 9
Двенадцать престолов

Нога онемела. Боль ощущалась едва-едва, словно ожог покрывала корка льда, но нога охотника почти не слушалась. В заледенелости ожили и старые шрамы, заломили все давно зажившие и забытые отметины. Негромко запела рана в другой ноге, заломило в боку, запылала рука, даже шрам на лбу словно пролился кипятком, но онемела только одна нога. Открытой раны не было, в том месте, куда Кай в собственном сне ударил рукоятью меча, расползался голубоватыми сгустками синяк. Кай сам распустил шов портов на бедре, ожидая увидеть именно рану, но плоть была не повреждена, хотя все ощущения говорили о том, что мышца была пробита почти до кости. Да и голова кружилась так, словно он истекал кровью, хотя куда-то кровь все-таки делась — о ее недостаче говорило и отсутствие сил и, что в первую очередь испугало Каттими, бледность охотника. Первые полчаса, которые прошли в утренней суматохе, порожденной выстрелом и открывшимся перед путниками зрелищем, Каттими не отходила от Кая, отпаивая его легким вином и пытаясь массировать поврежденную ногу. Потом отправилась к оплывающей туше Молодца, чтобы снять с нее упряжь.

Васа не находила себе места. Кай, который с трудом справлялся со вновь накатывающей на него лихорадкой, попытался успокоить кессарку:

— Всякий бы уснул. Этот Аиш оказался просто мастером зелья. Да и зелье хитрое. Пока он тут под вечер окуривал стоянку, все привыкли к запаху. А уж среди ночи, да с холодом и сыростью, оно и подействовало.

— Он тебя ударил? — повела подбородком Васа на перехваченную тряпками ногу. — Или ворожбу какую навел?

— Нет. — Кай с трудом удерживал веки, которые становились тяжелее с каждой минутой. Теперь пришедшее к нему во сне видение казалось чем-то призрачным. — Кажется, что нет. Наверное, я неловко повернулся и наткнулся на рукоять вот этого меча. Ушибся. Просто болезнь… вернулась.

Васа недоверчиво покачала головой. Объяснение и в самом деле выглядело неправдоподобным.

— Что пропало? — спросила она у Каттими, которая как раз тащила на себе седельные сумки.

— Почти ничего. — Каттими тоже была удручена. — Рог пропал. И браслет. Ну и моя лошадь. Хорошо хоть оружие было при мне.

— Значит, этот Аиш и был тем самым колдуном? — спросила Васа.

— Или его посыльным, — пробормотал Кай, ежась от утренней сырости и пытаясь сесть поудобнее.

— Тогда почему он приделал Молодца? — спросила Васа. — Если все спали так крепко, он ведь мог просто уйти? Или даже перерезать во сне всем глотки?

— Это как раз просто, — с тревогой зачастила Каттими, доставая из сумки узелок со снадобьями. — Если бы он взялся резать глотки, кто-то мог и проснуться. А с Молодцом все иначе — только на нем и можно было догнать колдуна. К тому же если бы Кай не пристрелил коня, тот бы наделал таких бед, что о колдуне не сразу бы и вспомнили. Жаль, что этот Аиш мою лошадку забрал, она, конечно, не так что слишком была резва, но могла бы держать на себе хотя бы Кая. Взял ту, что была ближе.

64