Юдоль - Страница 56

— И ты его все-таки передаешь мне? — прищурился Кай.

— Шарни — человек слова, — обиделся толстяк. — И не передаю я его тебе, а продаю!

— Что ж, — приложил ружье к плечу Кай, — надеюсь, что оно стоит тех денег, что за него уплачены. Что за этой стеной?

— Как что? — не понял Шарни. — Река, стало быть…

Выстрел прогремел внезапно. За дверью взвизгнули охранницы. Шарни грохнулся на колени, зажав уши, а Кай опустил ружье, осмотрел его, сдвинул затвор, извлек пустой заряд, вставил новый. Затем прищелкнул к прикладу держатель, снарядил его зарядами. Убрал ружье в чехол.

— Ты что творишь-то? — наконец завопил Шарни.

— И не слишком громко бьет, — заметил Кай, подойдя к бревенчатой стене, в которой зияло отверстие. — И отдача не так чтобы уж была велика, я бы даже войлок с приклада убавил или вообще снял. Что за материал использован в запалах?

— Не знаю, — обиженно проворчал Шарни. — Секрет это оружейный. Но вроде бы делается он из ртути и кислоты, но тебе-то зачем?

— А ну как тысячу пустотников отстреляю, дальше что с ружьем делать? — поинтересовался Кай, собирая заряды в мешок.

— Приедешь в Кету, еще купишь, — пробурчал Шарни. — Сейчас же и обычные ружья под такой заряд лепим. У них, правда, бой слабее идет, потому как мерка пороха другая, ствол пожиже. А не доберешься до Кеты, спрашивай в Хилане. Таких зарядов на золотой можно пару тысяч взять, а если дело пойдет дальше, то и цена упадет.

— Хорошо, — кивнул Кай, распуская завязки на кошеле. — Вот твои золотые, брат урая. А ведь не думал я, что расстанусь с ними. Но ружье и в самом деле хорошее.

— Шарни свое дело знает, — раздраженно буркнул толстяк, прикусывая монеты одну за другой. — Только чтобы никому ни слова…

— Ни полслова, ни звука, ни выдоха, — продолжил Кай. — Ладно, о другом хочу спросить. Ты заплатил немало монет, чтобы добраться до Хармахи. Так или иначе, но ты до него или до его людей добрался. А я вот после этого торга вовсе без монет стал. Окажусь в Хилане, даже не знаю, как мне мастера выцепить. А хочется с ним поговорить, очень хочется. Дай наводку, как разыскать человека!

Шарни недовольно засопел.

— Я все равно разыщу его, — предупредил толстяка Кай. — Или ты боишься, что я спрошу у него о цене?

— Нечего мне бояться, — недовольно буркнул Шарни. — Да и чего бояться, если каждый день как последний. Ладно. Если что, за цену не досадуй, стоит это ружье десяти золотых?

— Стоит, думаю, — кивнул Кай.

— А труд мой, тащить его до Кеты окольными путями, да прятать, да от оружейной скрывать? — повысил голос толстяк.

— Больше не заплачу! — твердо сказал Кай.

— Больше и не надо, — присел на топчан Шарни. — И меньше тоже не надо. Короче, если что, всякий под своим носом клюет. Понятно?

— Пока нет, — нахмурился Кай.

— Поймешь со временем, — вдруг разом как-то съежился, постарел толстяк. — Не злись. Каждый как может свои дела правит. Дам тебе наводку. Найдешь в Хилане старого гвардейца Эппа, скажешь, что я попросил помочь.

— Это другое дело, — сдержал улыбку Кай. — Эппа я встречал. Это все, что я должен знать?

— Откуда я знаю, что ты должен знать, — развел руками Шарни. — Говорят, что этот оружейник смотрит в завтрашний день. Другие мастера еще голову ломают, как да что измудрить да улучшить в механизме, а он словно сразу ответ знает. Я давно тебя высматривал, зеленоглазый. Слышал, что ты не транжир и не скуп, хотя и при деньгах. Да и если продавать такое ружье, кому еще? Не ты ли еще не отказался ни от одной схватки с пустотными? Ты ж всегда верх берешь! Порой весь в крови, а все равно в победителях.

— Может быть, просто мне не попадался серьезный противник? — задумался Кай.

— Ну кто там? — раздраженно вскинулся на стук в дверь Шарни.

— Что тут? — осторожно сунул в дверь испуганное лицо трактирщик. — Что случилось? Девки ваши ни живы ни мертвы, громыхнуло что-то?

— Серебряный упал, — бросил трактирщику монету Кай. — Упал и загремел. Не твой?

Каттими уже вовсю уплетала пирожки. Кай опустошил кубок бульона, кивнул Шарни, который вместе со спутниками пришпорил лошадей в сторону Кеты, закрепил на боку Молодца чехол, подсумки, залез в седло, оглянулся на замершие в отдалении подводы.

— Пустота их раздери. Неужели история Кривых Сосен повторяется? Спрашивается, зачем мне такая слава? Ты говори, напарница. Я же вижу, тебя сейчас разорвет от новостей, что выведала?

— Кое-что. — Каттими гордо расправила плечи. — Перекинулась парой слов с трактирщиком. Видел он всадников в черном. Вчера прибыли, но только двое — один рыжий, другой обычный. Перекусили и поскакали поздно вечером на юг.

— Что ж, — заметил Кай, — и нам в ту же сторону.

— Еще тут обретается Туззи с дружками, — продолжила Каттими, — вчера, говорят, мелькала и девка с мечом, наверное, Васа. Да не одна, а со спутником. Но они отбыли еще раньше черных. А эти, — она повела подбородком в сторону снаряженных подвод, — правда за нами, что ли, потащатся?

— Непременно, — кивнул Кай. — И знаешь, мы и в этот раз не будем слишком спешить. Не хочу, чтобы они отстали. Неладное творится на тракте.

В первые дни неладным показалось только одно — тракт обезлюдел. Затем каждый следующий день приносил все более отчетливый запах смерти. Васу они догнали на четвертый день. Кессарка с миской в руках сидела у костра на окраине разоренной деревеньки вместе с невысоким незнакомцем, лицо которого было изрыто оспинами. Судя по жилету и оружию, он тоже числил себя кессарцем. Левая рука его спутницы была перемотана тряпками.